Советская граммофонная индустрия достойно пережила трудные годы Великой Отечественной войны: несмотря на эвакуацию в Ташкент Ногинского завода, нехватку необходимых материалов, производство пластинок продолжалось. После окончания войны темпы производства стали стремительно расти, улучшились технические условия, вступил в действие заново организованный Ленинградский завод. В 1942 - 1943 годах действовала особая нумерация пластинок, начатая с цифры 101; к концу войны была возобновлена и продолжена старая нумерация. В 1945 - 1949 годах и особенно в 1950^-е годы широко распространилась практика переиздания со старых матриц популярных довоенных пластинок, выпускавшихся наравне с новыми записями.
 

	Нечетко напечатанная на простой оберточной бумаге, эта этикетка - документ суровых военных лет - помещалась на пластинках в 1942 - 1944 гг. Здесь использован фрагмент (центральная часть) клише довоенной этикетки Апрелевского завода. Пластинки с именно такой, скромной и невзрачной, этикеткой служили подъему патриотических чувств, воодушевляли народ на борьбу с врагом.
	Другой, еще более скромный, чем предыдущий, вариант этикетки военного времени. Рисунок отсутствует как таковой; в верхней части помещено название музыкального произведения и его авторы, в нижней - имя исполнителя. Среди произведений патриотического репертуара военных лет важное место занимали записи джаз-оркестров А.Цфасмана (одна из них и представлена здесь) и Л.Утесова.
	Эта этикетка, датируемая 1943 - 1944 годами, использует скромные возможности полиграфии этих лет для создания весьма репрезентабельного образа, явно ориентированного (судя по размещенному внизу английскому тексту) и на аудиторию вне СССР. Почти все поле этикетки занимает подробное, напоминающее архитектурный чертеж изображение фасада Большого театра в Москве, напечатанное в один цвет.
	Этикетка 1944 - 1945 годов сохранила в своем оформлении силуэт Большого театра, на этот раз его контуры выступают будто бы в лучах ночной декоративной подсветки. Такое решение как нельзя лучше подходит для дисков с записями классической музыки, на которые в основном и помещалась эта этикетка; джазовые пластинки с ней единичны.
	Такая этикетка появилась на пластинках в 1944 году, и ее облик - печать в несколько цветов, спокойный рисунок - говорил о близком окончании войны и возврате к мирной жизни. Графическое и колористическое решение здесь далеко от довоенных примеров: фон строится на тональных переливах краски, на нем мягко выделены красным - факел и лента, белым - обозначение завода и его подчинения Комитету по делам искусств при СНК СССР, и черным - название музыкального произведения и имя исполнителя.
	Появившаяся одновременно с предыдущей, эта этикетка имеет сходный по решению дизайн. В данном случае использован классический мотив лиры; небольшие черные полоски по краям, как и в предыдущем примере, создают впечатление плавного перехода от шеллачной массы пластинки к этикетке. Решение этих двух этикеток, несомненно, результат работы художника высокого класса, придает хрупкому продукту современной индустрии - грампластинке - оттенок монументальной "музейности", перекликаясь с произведениями "сталинского классицизма".
	Появлению в своем оформлении иностранного текста эта этикетка 1945 - 1946 годов обязана тесным контактам с союзнами державами, развившимся в годы войны. Этикетка чрезвычайно лаконична и в своем дизайне вплотную подходит к 1950-м годам, а мотив двух букв S как совмещенных волнистых линий будто бы перенесен сюда из работ ведущих дизайнеров шрифтов Европы и США 1930-х - 1940-х годов.
	Этикетка, использовавшаяся в 1945 - 1948 годы неброска и функциональна. Ритм здесь задают стилизованные радиоволны, расходящиеся от схематически изображенной радиомачты, известной в Москве как башня Шухова. На таких пластинках, выпускавшихся крупными тиражами, нередко встречаются записи оркестров Э.Рознера, А.Цфасмана, Л.Утесова.
	Эта этикетка с некоторыми изменениями просуществовала с 1949 до конца 1950-х годов. Ставшее уже традиционным сплошное обрамление нижней части этикетки в данном случае увенчано изображением знаменитых "Рабочего и колхозницы" работы В.Мухиной, скульптуры, находящейся в Москве - одного из символов Советского Союза, знакомых в то время каждому.